Ириша, 43 - 3 ноября 2010 14:52

[COLOR=blue]Главная христианская добродетель - смирение[/COLOR] - это не абстрактное самоуничижение, но ожидание Христа в своей душе, склонение перед Ним своей гордыни. Все остальное – средства. Еще за самоунижение, депрессию обычно принимают покаяние. Стоит разуверить тех, кто путает эти два понятия.

На самом деле покаяние психологически означает, во-первых, старание увидеть себя с возможной человеку объективностью. Важно изучать себя, наблюдать за собой: за своими мыслями, речью, эмоциями, отношениями. Ведь невидимое не может быть изменено, а без усилий по изменению, исправлению себя с помощью Божией невозможно покаяние. Путь должен быть сопряжен с надеждой, ибо мы спасены в надежде. Можно даже сказать, что неослабная надежда, упование – показатель правого пути.

Полной противоположностью истинно радостного покаяния является болезненное состояние депрессии. Депрессия, всегда связанная с идеями самообвинения, отчаяния и тупика, никакой надежды не имеет. Но настоящих депрессивных больных не так много, как нам кажется, когда мы видим вокруг великопостно-печальные лица. Тут другое. Это «работает» так нами пестуемая любовь к страдальчеству. Не благодушие в скорбях и страданиях как посещениях Божиих, а тяга к приятности страдательного положения в жизни, роли обидимого, непонятого, непризнанного, обманутого и т.п. Это состояние очень мило нашей негативности: зона ответственности перемещается из внутреннего мира во внешний, можно без устали себя жалеть, в своих страстях и собственноручных неурядицах обвинять других и злобные обстоятельства. А главное, это прекрасное алиби от необходимости исправляться!
Ведь я так страдаю в этих ситуациях, с этими людьми! Вот они переменятся, тогда все наладится.

Жалость к себе, саможаление, как называли ее старцы, совершенно исключает всякое движение, пока мы «страдаем» – стоим на месте. И на этом месте нашей жизни образуется как бы опухоль – «кажущаяся жизнь», т.е. существование, наполненное переживаниями, относящимися к несуществующим поводам, и описываемое обычно сослагательным наклонением: «если бы не они (он, она)», «если бы у меня были деньги (здоровье, удача и т.п.)». Или: «меня никто не понимает», «меня все бросили» и пр. Эту псевдореальность человек принимает за истинную жизнь, его «страдания» становятся образом мыслей, неизменным образом существования. В этом смысле покаяние значит преодоление созданной нами искусственной жизни, отказ от иллюзий о себе и о мире, которые делают движение невозможным.

Конечно, разрушение иллюзий о себе – процесс болезненный, даже жестокий. Психологически точно об этом писал И. Ильин: «Человек, вооружающийся совестной «лупой» впервые, может быть просто потрясен и подавлен тем зрелищем сложно-утонченной мотивации и динамики каждого отдельного поступка, которое ему предстанет в нем самом. Он вдруг убедится, что он до известной степени желал того и втайне готовил то, чего он явно опасался; что он в известном смысле не хотел того, о чем мечтал и о чем, может быть, даже молился; что какие-то струи его жизни текут в направлении, обратном тому, которое он считает главным и решающим в своей жизни; что в тончайших ответвлениях его души укрываются оттенки зависти, ревности, жадности, зложелательства, честолюбия, тщеславия, ненависти, мстительности – страстей, которые, может быть, и в самом деле были ослаблены, ... но искоренены они не были».

Но что бы ни открылось нам при нелицемерном и даже жестком взгляде внутрь себя, как бы мы ни ужаснулись, важно помнить, что мы на пути, любой момент которого мы можем сделать моментом обновления ума. По этому пути мы движемся уверенностью в помощи Божией нашим усилиям и надеждой на Его милость в наших ошибках, а значит, мы на пути неумирающей радости.
С уважением, священник Михаил Самохин.

• 
• 
•